...и ведь где-то внутри тот давний голос по-прежнему отчаянно кричит, то умоляя, то почти даже приказывая остановиться, оглядеться, кричит не сметь привязываться так сильно, так безоглядно...
У меня впервые в жизни весь май именно от слова "маяться" - и продолжается до сих пор. А я все никак не могу разобраться, надо ли мне отдохнуть от всего и всех, чтоб никто меня не трогал, или же, наоборот, загрузиться себя любыми делами, чтоб не оставалось времени обращать внимания на вусмерть надоевшую серость будней. Надо продолжать заниматься книгой, а я всё ещё не могу принять своего нового состояния - состояния без нее и без них - и не могу заставить себя перестать постоянно думать о том, как я постоянно хочу об этом хотя бы говорить... Чтоб удержать внутри себя, не потерять окончательно... Но все молчат. И я молчу. И ничего не могу делать.
Только мечтаю вырваться, наконец, в Питер. А потом вспоминаю, каково это - на три недели без него. И снова ничего не могу делать.