В перерывах между кризисом жанра и приступах ненависти к своему ребячеству, вдруг понимаю, как давно, оказывается, со мной этого на самом деле не случалось. Как давно не думалось, что грош цена всему, что я делаю и во что так упорно себя изливаю. Хотя сказать вслух фразу "я пишу книгу" все равно невозможно. А когда будет возможно? Если я никогда не буду готова дать ее всем - со всеми вытекающими последствиями. А я не буду.