Высоко стояло полуденное солнце, тусклое и холодное, когда Йорн и Адриль услышали в отдалении отчетливый стук лошадиных копыт по тракту, а через несколько минут из-за холма появился фургон красновато-коричневого дерева, запряженный тройкой гнедых. На широких козлах сидели, тихо беседуя, юноша и девушка, и пара сия вызывала внешним видом своим по меньшей мере удивление: девушка одета была в мужские штаны, заправленные в узкие сапоги, доходившие до самого колена, и длинную свободную блузу, перехваченную в талии яркой лентой, на плечи ее был накинут подбитый мехом плащ с замысловатой вышивкой, а коротко остриженные волосы цвета бледного золота не доходили даже до плеч; волосы же юноши, правящего подле нее лошадьми, были выкрашены в кричащий огненно-рыжий, отливающий красным цвет, пламенем горевший во свете солнца.
- Куда путь держите, добрые люди? – громко молвил Йорн, - не подскажете ль, далеко до Астелиона, да на верном ли мы пути?
Повозка остановилась подле него.
- Быть может, мы и не добрые вовсе, а, друг мой? – усмехнулся в ответ рыжий, внимательно глядя на Йорна, - почем тебе знать?
Однако ж девушка подле него лишь нахмурилась и бросила на него суровый взгляд:
- Прекрати паясничать, Крериан Карахар, - она перевела взгляд на путников, и лицо ее прояснилось, - мы с братом едем в Астелион. Из Альдира в Астелион. Коль по пути нам… - однако ей не суждено было закончить своей фразы, ибо в сей момент из фургона раздались приглушенные смешки и чей-то возглас: «С братом?!»
Девушка смутилась, нахмурилась, но юноша, именуемый Крерианом, обнял ее одною рукой за плечи и мягко, однако будто с едва уловимым вызовом молвил, глядя на Йорна и Адриль:
- Она невеста моя. Так что ж, по пути ли нам с вами? Не желаете ль составить нам компанию, коли так?
- Благодарим, по пути, - с легким поклоном отвечала Адриль. Крериан обернулся в небольшое окно, при помощи которого сообщались козлы и сам фургон, и бросил через плечо, обращаясь к одному из находившихся внутри:
- Отвори гостям дверь, Джокер, будь так любезен!
В ответ послышались брань и едва ли не рычание, а вслед за ними - крик неподдельной ярости:
- Не смей звать меня Джокером, будь ты проклят! В сотый раз говорю тебе, мое имя Сирек, слышишь, Сирек!
Крериан откинулся, потянувшись, и непринужденно закурил: «Однако это ничуть не мешает мне звать тебя Джокером…»
(с)